Неточные совпадения
Клим начал смотреть на Нехаеву как на существо фантастическое. Она
заскочила куда-то далеко вперед или отбежала
в сторону от действительности и жила
в мыслях, которые Дмитрий называл кладбищенскими.
В этой девушке было что-то напряженное до отчаяния, минутами казалось, что она способна выпрыгнуть из окна. Особенно удивляло Клима женское безличие, физиологическая неощутимость Нехаевой, она совершенно не возбуждала
в нем эмоции мужчины.
Подумав, что крючок
заскочил в кольцо сам собою, потому что дверью сильно хлопнули, Самгин пошел
в столовую, взял хлебный нож, намереваясь просунуть его
в щель между косяком и дверью и приподнять крючок.
И мы весело принялись за сооружение хитроумной ловушки для воробьев, для которой я принес с собой ниток. Нитку мы дали
в руку Марусе, и когда неосторожный воробей, привлеченный зерном, беспечно
заскакивал в западню, Маруся дергала нитку, и крышка захлопывала птичку, которую мы затем отпускали.
— А очень просто… отстал ты от духа времени. Есть, брат, такие субъекты… Наш генерал — он у нас большой шутник — называет их породой восторженных кобелей… Видел ты, как порой резвый кобель выходит с хозяином на прогулку? Хозяин только еще двинулся влево, и уже у кобеля хвост колечком, и он летит за версту вперед… Зато — стоит хозяину повернуть обратно, — и кобель уже
заскакивает в новом направлении…
[Половой — слуга
в трактире.] Ерошка, увидав Герасима,
заскочил за угол и, пропустив его мимо, опять отправился вслед за ним.
Один за другим,
в разных местах длинной колонны, глухо зарокотали барабаны. Солдаты бегом
заскакивали в ряды, поправляя на ходу толчком спины и плеч ранец и подпрыгивая, чтобы попасть
в ногу. Офицеры, обнажая на ходу шашки, поспешно отыскивали свои места.
Шишкин торопливо вложил
в нее требуемое оружие. Парень уже держался за задок и на бегу старался
заскочить в тележку. Свитка хватил его кистенем
в лоб, — тот вскрикнул и опрокинулся на дорогу. Остальные, не преследуя беглецов, раздумчиво остановились над ушибленным парнем, который с посинелым лбом лежал без чувств поперек дороги.
Становилось ужасно холодно, и едва я высовывался из воротника, как морозный сухой снег, крутясь, набивался
в ресницы, нос, рот и
заскакивал за шею; посмотришь кругом — все бело, светло и снежно, нигде ничего, кроме мутного света и снега.
Утром,
в восьмом часу, продирался он сквозь чащу,
заскакивая, как
в псовой охоте доезжачие, желая прервать путь огню. Тлела жирная земля и местами, где рос мелкий можжевельник и сухой вереск, занималась полосами пламени, чуть видного на дневном свете.
— Образцовый солдат был, ваше высокородие… Чистая беда! Придется его, видно,
в комиссию послать, видно, у него мозговая косточка
заскочила…
Развернулся было Бородулин, хотел одного, который более всех наседал, с катушек сбить, ан тот
в лабаз
заскочил. Сел, пес,
в дверях на ящик, мешок через плечо перекинул, ноги раскорячил — показывает, как солдат на табурете
в позиции сидит…
А уж какой там орел, — курицей
в палатку свою
заскочил, куска хлеба не съел, до самой вечерней поверки винтовку свою чистил, слова ни с кем не сказавши.
Не успел капельмейстер щеки себе поскоблить — слышит, насупротив
в команде крик, старший унтер-офицер истошным голосом орет. Побежал немец через дорогу, как был
в мыле,
в музыкантское помещение
заскочил. Хочь и вольнонаемный начальник, скомандовал ему навстречу дневальный: «Встать, смирно!» Кто привстал, руками за брюхо держится, а кто так на койке турецким дураком сидит… Что такое?
Но Семена уже не было: он,
в объезд по кустам,
заскакивал волка от засеки.